Наиболее краткое и точное определение понятия “брак” принадлежит римскому юристу IV века Модестину: “Брак есть соединение мужа и жены, союз на всю жизнь, общение божественного и человеческого права”.

Эта формулировка, сделанная языческим юристом, оказалась настолько точной по своему содержанию, что была принята и Христианской Церковью и внесена в церковные сборники.

Но брак — это еще и таинство. В каждом таинстве Церкви определенные моменты человеческой жизни ставятся перед лицом Божиим, и тем самым приобретают новый смысл, становясь реальностями Царствия Божия. Человек не обладает самобытным бытием ни как отдельная личность, ни в браке, поэтому нормальная духовная жизнь для него заключается в общении с Богом. Мысль об участии благодати Божией в браке прослеживается и в Библии и у святых отцов. Сам Господь Иисус Христос непосредственно свидетельствует об этом: “...что Бог сочетал, того человек да не разлучает” (Мф. 19, 6).

Христианское учение о браке очень тесно связано с догматом о Церкви. Семья — это не только подобие Церкви в своем идеальном виде, это органически неотъемлемая Ее часть, и в общем-то Сама Церковь, подобно тому как Тело Христово, преподаваемое в Таинстве Евхаристии, не есть какая-то отдельная Его часть или образ, но истинное и совершенное Тело Господне. Тождественность понятий семьи и Церкви также можно видеть на примере первой человеческой семьи — Адама и Евы.

Но безбрачие и, в частности, монашеская жизнь имеют в Священном Писании то же самое оправдание и тот же смысл, что и жизнь семейная. Ибо конечная цель жизни христианина не во временной земной жизни, но выходит за ее пределы и находится в вечности, на Небе. Отсюда, Сам Спаситель указывает еще один, иной путь христианской жизни: “Есть скопцы, которые из чрева матерного родились так… и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного” (Мф. 19, 12).

И в первые века святые отцы и учители Церкви часто призывали к безбрачию и монашеству. В этом раннехристианском поощрении целибата безусловно сыграла роль осознания несовместимости христианской этики с нравственной распущенностью языческого мира. Становясь христианином, человек противопоставлял себя окружающей действительности, отвергал ее ценности. Безбрачие было самым радикальным и наглядным способом осуществления в личной жизни надмирных порывов и евангельских идеалов христианской души.

Но несмотря на частое возношение монашества и целибата, Древняя Церковь всегда сохраняла сознание ценности христианского брака. Церковь благословляет как брак во Христе, так и безбрачие во имя Христово. В то же время одинаково подвергаются осуждению и брак, если он заключен для удовлетворения плотских потребностей, и безбрачие, основанное на эгоизме и нежелании нести ответственность за семью.

По существу, христианский брак заключается в преображении естественной взаимной любви супругов — любовь, как естественное чувство, становится в Таинстве Брака сверхъестественным вечным союзом, нерасторжимым даже окончанием земной жизни. Конечным смыслом брака является не потомство, а полнота бытия личности — восполнение посредством брака того, чего человек не имеет, и как следствие этого, предвосхищение радости Царствия Божия уже в этой земной жизни.

Но христианское таинство не есть магия — дар Святого Духа обращен всегда к человеку как свободной личности, у которой есть возможность и отвергнуть дар Божий, живя по своему усмотрению. Благодать таинства не влечет насильно, она лишь открывает перед человеком двери духовного роста и преображения жизни.

Стоит впасть в уныние и оставить внутренний подвиг молитвы и сразу наступает усталость от монотонности жизни, утомленность от вида одного и того же лица. И самое страшное, что может случиться в этом случае — это постепенное превращение брака, как совместной жизни, в “одиночество вдвоем”. Многие, видя эту бездну, в страхе сначала цепляются друг за друга, а потом, уже ненавидя, отталкивают друг друга, и уже навсегда. К сожалению это нередкий финал ибо христианский брак возможен только когда супруги соединены не только взаимной любовью, но, в первую очередь, жизнью во Христе.

Особые требования Церковь предъявляет к браку духовенства. В этом находит отражение требование к лицам духовного звания зрелости и стабильности жизненных позиций. Поэтому человек желающий жениться и ищущий жену, каков бы ни был его возраст, лишен стабильности — он стремится изменить образ жизни. Это стремление и есть то, что не совместимо с ответственностью за души других людей и пастырской заботой о всем теле Церкви. Отсюда объяснение, что только тот, кто окончательно сделал выбор между браком и безбрачием, допускается к рукоположению. “Приобретающий жену полагает начало стяжания, приобретает соответственного ему помощника, опору спокойствия его. Где нет ограды, там расхищается имение, у кого нет жены, тот будет вздыхать, скитаясь” (Сир. 36, 26–27).

Александр КУКУИШКО